«Боярыня Морозова» (1887)

Если в картине «Утро стрелецкой казни» показано отношение народа к реформам Петра, то в «Боярыне Морозовой» — к церковной реформе патриарха Никона. Героем картины и здесь выступает народ, а потом уже «мученица за древнее благочестие» и религиозная фанатичка.

Судьба русской женщины уже давно волновала всех мыслящих людей России. В поэзии Некрасова отразилось преклонение перед русской крестьянкой, которая «коня на скану остановит, в горящую избу войдет», перед женами декабристов, которые, презрев «общественное мнение» и обеспеченную жизнь, отправились в Сибирь, чтобы разделить горькую участь сосланных мужей. Роман Н. Чернышевского «Что делать?» освещал вопросы, касающиеся социального и семейного положения русской женщины. Россия конца 19 века выдвинула плеяду бесстрашных революционерок из «Народной воли», посвятивших свою жизнь борьбе с царизмом.

Может быть, не случайно первый эскиз картины «Боярыня Морозова» появился в 1881 году, то есть в тот год, когда передовая русская общественность была потрясена казнью Софьи Перовской, самоотверженно преданной идее освобождения России от самодержавия. В истории искусства известно много случаев, когда художники обращаются к истории, откликаясь на современность. Так это было в данном случае или иначе, но Морозова интересовала Сурикова прежде всего как мужественная русская женщина необыкновенно сильного характера, способная положить голову на плаху во имя своих убеждений.

Феодосия Прокопьевна Морозова принадлежала к придворной московской знати. Ее отец, окольничий царя Алексея Михайловича, и ее муж были потомками древнейшего боярского рода. Овдовев па тридцатом году, Морозова стала владетельницей восьми тысяч крепостных крестьян. Еще в юности отличаясь религиозностью, она раздавала нищим свое состояние и превратила свой богатый дом в Москве в прибежище для странников, монахинь, юродивых и всех несогласных с новой никонианской церковью. Жил у нее одно время и глава раскольников протопоп Аввакум. Морозова вовлекла в раскол многих представителей родовитого боярства, в том числе и родную сестру Евдокию, княгиню Урусову. По распоряжению царя Алексея Михайловича сестер пытали и заковали в цепи. Но художник, чтобы ярче выделить зачинщицу, отступил от исторической правды: княгиня Урусова изображена в картине идущей рядом с санями, в которых сидит закованная в цепи ее сестра. Голова Урусовой покрыта зеленой шапкой с меховой отделкой, из-под которой спускается на плечи вышитый цветами белый платок. Фигура Морозовой в черной бархатной шубе и вскинутая рука с двуперстым крестным знамением резко выделяются на фоне толпы и заснеженной Московии 17 века. Гремя цепью, Морозова лихорадочно горящими глазами смотрит на толпу, обращаясь к народу с неистовым призывом твердо стоять за старые, исконно русские обряды. Бледное, изможденное лицо ее и пламенный взор выражают несокрушимую силу духа. Фанатизм и неукротимый темперамент облика Морозовой заставляют вспомнить слова Аввакума: «Очи твои молниеносны. Кидаешься ты на врага, акилев».

Художник не отделяет Морозову от толпы. Больше того, она духовно связана с народом, который сочувствует опальной боярыне и жалеет ее. В правой части картины сосредоточены приверженцы Морозовой, старообрядцы: княгиня Урусова с молитвенно сложенными руками, идущая рядом с санями, боярышни, молодая монашенка, странник с посохом, старуха нищенка; юродивый в лохмотьях, босой, с веригами на шее, благословляет Морозову двуперстым знамением. В толпе видны посадские люди и купцы, видимо, сочувствующие мученическому подвигу Морозовой. В левой части картины — противники «еретички», среди них — священник в лисьей шубе, в язвительной усмешке оскаливший беззубый рот, богатый купец с веселым, довольным лицом, юноша с серьезным, вдумчивым взглядом и задумавшаяся боярыня в фиолетовой шубке.

Стремглав бежит вездесущий мальчишка в желтом полушубке нараспашку. Введение этой фигуры в картину зрительно усилило движение саней с гордой раскольницей. Процессию сопровождают стрельцы с секирами, в ярко-красных кафтанах, в высоких с красными околышами шапках. Сколько самых разнообразных чувств выражают лица и позы персонажей картины! Изображена большая толпа, но ни одно лицо не растворяется в ней.

Скрипят полозья саней, раздвинувших толпу. Народ волнуется и тоже движется. Это движение постепенно нарастает от правого угла к центру картины. Художник говорил искусствоведу В. Никольскому: «В движении есть живые точки и есть мертвые. Это настоящая математика. Сидящие в санях фигуры держат их на месте. Надо было найти расстояние от рамы до саней, чтобы пустить их в ход. Чуть поменьше расстояние — сани стоят». На картине сани действительно «пущены в ход»: от полозьев остается свежий глубокий след на снегу, солома свисает и волочится, мальчик слева бежит, едва успевая за санями. А «мертвыми точками» художник сделал юродивого, сидящего на снегу, и нищенку. Оба они протянули руки тоже по направлению движения саней.

Колористическое решение картины производит неизгладимое впечатление: среди многоцветий московской толпы выделяется иссиня-черная бархатная одежда Морозовой на фоне ярко-синих, огненно-красных, розовых, фиолетовых, желтых красок. И все они объединены мглистым утренним светом русской зимы.

Художник долго и упорно работал над картиной. Долгими и настойчивыми были поиски подходящей натуры. Боярыня Морозова написана с начетчицы Анастасии Михайловны, поп — с сибирского дьячка Варсонофия. «А юродивого я на толкучке нашел,— рассказывал Суриков,— огурцами он торговал... Водки ему дал и водкой ноги натер... Он в одной холщовой рубахе босиком у меня на снегу сидел... Так на снегу его и писал».